Пересказ, претворение
Ньюслеттер компании Tandem Translations
http://www.tandem-translations.com/newsletter/coverstory_3.htm
Предлагаем вашему вниманию отрывок из интервью с Умберто Эко. 70-летний Эко – известнейший ученый-семиотик, блистательно вступивший на литературную стезю в 1980 году, написав роман "Имя Розы", книгу о книгах, соединившую в себе исследования по истории средневековья, захватывающий детектив и библейские экзегезы. С ним беседовала Елена Костюкович, одна из лучших русских переводчиков с итальянского языка и автор переводов его произведений.
"... Я проработал около сорока лет в издательстве, редактировал чужие переводы, откуда у меня родилось великое недоверие к переводу как к идее, а также великое уважение к нему же, и я заклялся, что не переведу никогда ничего в моей жизни, поскольку это слишком трудное дело. И действительно, за добрых два десятилетия я перевел, по практической надобности, только одну статью по философии для моего журнала "Версус". Но ничего другого.
Пришлось прыгнуть в воду и поплыть, когда Кальвино уговорил меня перевести "Стилистические экзерсисы" Ремона Кено. Надо сказать, что это вещь, которую задолго до того мне уже хотелось перевести. Я сотворил некое подражание звукам, формам слов, анаграммам оригинала, сознавая, что занимаюсь не столько переводом, сколько пересказом и претворением. Как я сказал в предисловии, речь шла о том, чтобы понять, как играет Кено со своим языком, и сыграть эквивалентную игру с моим языком. Это была честная операция, поскольку перевод издавался с параллельным оригинальным текстом, и поэтому читателю было вполне ясно, где мной давался настоящий перевод, а где пересказ. В тексте были стихотворные пародии, которые Кено сочинял на основании формальных правил французского стиха, а я переделывал в согласии с поэтической традицией Италии. В любом случае это было восхитительное упражнение.
Второй важный перевод в моей жизни, законченный несколько месяцев назад, – "Сильви" Жерара де Нерваля. И я должен сказать, что над этим переводом я как-то незаметно для себя проработал, погодите, шестидесятые, семидесятые, восьмидесятые, девяностые, – я проработал сорок шесть лет. Я прочел эту книгу в двадцать, полюбил ее мгновенно, много ею занимался, читал по ней курсы в Болонье, в Париже, в США, писал по ней статьи, руководил по ней дипломами, и возникало ощущение, что этот текст, чем больше я его анализировал, чем глубже проникал в мельчайшие детали, стилистические и нарративные, тем более свежим и новым он мне казался. Всякий раз я читал его как бы впервые. И тогда я сказал себе, что если всякий раз при чтении я открываю его заново, единственный способ понять его хорошо и глубоко – перевести, исходя из гордой предпосылки, что если существует человек, посвятивший больше сорока лет обдумыванию этого сочинения, то это именно я.
Это предприятие оказалось крайне сложным. Я изучил десять итальянских переводов, три английских перевода; английский мне был нужен потому, что для "Сильви" очень важен имперфект, в английском имперфекта нет, поэтому меня и занимало, как выкручивались переводчики на язык, в котором имперфекта нет.
Меня занимала проблема, общая для всех переводчиков: надо ли ориентировать свой текст на исследование мира оригинала или приближать текст оригинала к картине своего мира?..."