http://www.pravda.ru/culture/literature/news/27-10-2006/201556-elenakostioukovitch-0

Ужин в Москве Умберто Эко не может забыть всю жизнь"

Источник: Правда.Ру

Представлять Елену Костюкович одновременно и трудно, и легко. Легко, потому что ее имя знакомо всем любителям романов Умберто Эко. Начиная с «Имя Розы» и до последнего вышедшего по-русски «Баудолино», её имя неразрывно связано с автором этих интеллектуальных бестселлеров. Елена – переводчица всех художественных творений итальянского писателя и ученого.

Трудно, потому что Елена совмещает в себе несколько ипостасей. Она и переводчик, и писатель. Кроме того, она еще и преподаватель русистики в университете Милана. А еще Елена – очаровательная и умная женщина.

Елена Костюкович – гость «Правды.Ру».


- Елена, откуда у вас любовь к итальянскому языку и культуре?

- От Галины Даниловны Муравьевой, лучшего на свете преподавателя и знатока Италии. Она научила меня первым словам в 1975 году в итальянской группе на филфаке МГУ. Галина Даниловна привила любовь к Италии множеству своих учеников, и тем, кто был в итальянских группах, и тем, кто был в французских группах со вторым итальянским. У «французов» почему-то все получалось лучше, чем у нас. Я попрежнему трепещу, ожидая суждения Галины Даниловны, в том числе о вот этой моей только что вышедшей книге «Еда. Итальянское счастье». Экзамены, увы, продолжаются всю жизнь.

- Сколько лет вы уже живете в Италии?

- Скоро двадцать. Я приехала в 1987 преподавать в университете города Тренто русскую литературу. Это было новое занятие, я итальянист, русистикой до того занималась только дилетанстски, но интересы в этой области у меня были благодаря друзьям русистам, они-то были настоящие мастера: Андрей Зорин, Андрей Немзер, Олег Проскурин. А я просто, следя за их работой и за их ростом (мы составляли единую студенческую компанию), навострилась запоминать, какие книги мне следовало бы прочесть, и какие имена следовало бы знать. Просто для себя. Оказалось позднее, что это послужило основой для моего нового направления работы. Так я в Италии и преподаю – сначала в Тренто, потом в Триесте, потом в Павии, сейчас в Государственном миланском университете. Но сейчас я преподаю уже художественный перевод. Самое трудное для меня занятие. Ну что тут можно преподать?

- Елена, расскажите про вашего дедушку Леонида Волынского, который участвовал в спасении шедевров Дрезденской картинной галереи.

- Мой дед сначала был театральным художником, потом воевал (об этом его замечательная книга «Сквозь ночь», недавно переизданная в издательства «Терра»). Потом он попал в Дрезден, где немедленно стал искать картины Дрезденской картинной галереи (среди вошедших в Дрезден советских солдат и офицеров он был единственным, кто помнил и знал, что эти картины до войны и до бомбежек в Дрездене вообще-то находились). За семь дней, с несколькими солдатами-саперами, дед (в те времена – Леонид Рабинович) по найденной в Цвингере немой карте добрался до затопленных шахт и штолен, где были Сикстинская мадонна и все остальные сокровища «Гемельдегалери» (картинная галерея - ред.).

После войны он написал об этом книгу «Семь дней», а затем ряд популярных книг по истории живописи и архитектуры – «Зеленое дерево жизни» об импрессионистах, «Лицо времени» о передвижниках, «Страницы каменной летописи» о русском зодчестве. Эти книги очень любили в молодости те, кому сейчас уже где-то по пятьдесят, шестьдесят лет. Нередко я встречаюсь с коллегами, писателями, которые восклицают: «Ах, так вы внучка Волынского»! Так прореагировала, при первом знакомстве, Дина Рубина. Она говорит, что прекрасно помнит эти юношеские чтения, ее любимые. Дед готовился писать большую прозу, романы, он автор прекрасных рассказов, но проработать ему выпало только двадцать лет, он умер в 1969 году, пятидесяти пяти лет, от неизлечимой болезни. Был в самом расцвете, полон планов... Эта боль со мной всю жизнь.

- В России вас знают, прежде всего, как переводчицу романов Умберто Эко. У вас есть желание перевести других авторов? Может быть, кого-то уже перевели или переводите?

- Я переводила стихи, их даже поместили в антологию лучших переводов XX века, составленную Евгением Витковским. Сейчас перевожу куски из «Неистового Орландо» Ариосто. Но в основном занимаюсь действительно Эко.

- Бывал ли Умберто Эко в нашей стране? Если да, то каковы его впечатления.

- Он приезжал в 1997 году: это было сорок интервью, шесть больших публичных выступлений, у меня сохранилась подборка. Очень много очень интересной работы было сделано русскими эссеистами и журналистами в связи с этой поездкой. Даже стихи писали!

- Недавно вышла ваша книга «Еда итальянское счастье». Это ваш дебют? Планируете еще написать и на какую тему?

- Ну, знаете, это скорее мой бенефис. Я все работаю, работаю с этой Италией, все собираю, собираю факты и слова, сведения и анекдоты, потом бух! – и получился талмуд в 816 страниц. Насчет планирования: вот если еще двадцать годочков поживу, обнаружу какой-нибудь другой фактор счастья в Италии, и опять напечатаю такой вот толстенный том.

- Вы большая поклонница итальянской кухни, т.е. - вы гурман, или же ваш интерес продиктован любовью к стране и ко всему, что с ней связано?

- Да вы посмотрите, там внутри в книжке поясняется, что гурманов в Италии в общем нет, люди в основном рассказывают друг другу, чем они вчера кормили своих детей или чем их самих накормили в самом простецком трактирчике. Речь идет не о лукулловых пирах и не о пышных фантазиях на темы кухни. Речь идет об обыкновенных продуктах и процессах готовки, как о символах самогой сущности Италии, ее территории, ее древности, ее страсти к полноценному, здоровому и приятному существованию для себя и для окружающих. Да, интерес продиктован любовью к стране, а итальянцы выражают свою любовь к стране через разговор о еде. Книжка моя – это развернутый ответ на вопрос всех иностранцев: ну почему итальянцы вечно говорят о еде?

- Что предпочитаете готовить на своей кухне?

- То, что быстро, то есть что-то полусырое. Салаты и рыбу. Она сидит в кастрюле не больше получаса. Больше просто нет времени. Да и вообще итальянская готовка очень быстрая. Хороший исходный продукт, минимум обработки.

- Угощали ли вы синьора Эко русскими разносолами?

- О! Мы не знали, в какой ресторан в Москве пойти, заблудились, огорчились, чуть не упали в обморок от голода (в основном профессор, я в этом смысле повыносливеее) и в результате ужинали в стоячей пельменной на Соколе. Он не может забыть об этом всю жизнь.

- Почему итальянская кухня, а не скажем, мода, кино или парфюмерия – тема вашей книги?

- Еда (даже не кухня – потому что самое основное внимание уделяется сырью), еда – это сфера выражения итальянского гения и самое демократичное пространство творчества. Что знает сапожник о кино? А об артишоках он знает все.

- Вы преподаете в Миланском университете теорию перевода? Кто ваши студенты? Есть ли россияне? Как можно попасть на ваш мастер-класс или просто на лекцию?

- Преподаю, ох, преподаю. Ребята страшно милые, но не подготовленные. Разговоры мы ведем довольно простые. Я в свое время кончала филфак МГУ, где и система была замечательная, и преподаватели, что ни говори, все же какие-то были, и наша студенческая среда стимулировала. Вот недавно я нашла рассказ моего университетского друга Олега Проскурина об этом.

А дети в итальянских университетах по возрасту-то постарше, чем мы были (они поступают чуть ли не в двадцать), а по отношению к жизни – сильно младше. Россияне наезжают по обмену, сидят на лекциях с изумленными лицами: куда мы попали? И учат языку здесь сильно неважно. Те специалисты, которые потом хорошо говорят по-русски, говорят не благодаря своей учебе в университете, а вопреки этой учебе. В общем, преподавать очень нелегко.

Игорь Буккер