Театр одной беллетристки
// Людмила Улицкая предстала драматургом
Премьера Книги
Издан сборник пьес Людмилы Улицкой "Русское варенье". Известная беллетристка, еще недавно удивившая читателей квазидокументальным романом "Даниэль Штайн, переводчик",-- поворачивается еще одной своей писательской гранью. Рассказывает ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
"Русское варенье", инсценированное в прошлом году Иосифом Райхельгаузом, поторопились объявить первой пьесой Людмилы Улицкой. На самом деле драматургические опыты автора "Сонечки" и "Даниэля Штайна" относятся к гораздо более раннему времени. Писательница как раз начинала с детских пьес и инсценировок, когда после окончания биофака МГУ и недолгой работы в научном институте устроилась завлитом Камерного еврейского музыкального театра. Детские инсценировки в новый сборник не включили, а хронологию начали с пьесы "Мой внук Вениамин" (1988). Пьеса 20-летней давности, может, и не выдержала испытания временем, однако на долгие годы определила круг авторских тем. Людмила Улицкая всегда с легкостью отвечала на вопрос о том, кто ее читатель: это "пожилые интеллигентные дамы". Именно для верно заданной аудитории как будто и получилась тогда вариация на тему гоголевской "Женитьбы". В "Моем внуке Вениамине" на первый план выдвинулась "сваха", трогательно-деспотичная портниха Эсфирь Львовна, которая не только насильно женила своего безвольного сына, но, когда сюжет вильнул в неугодную ей сторону, еще и сама же в окно выпрыгнула. Семейство Эсфири Львовны, где соотношение мужчин и женщин надолго замирает в позиции 1 к 3, так и останется затем моделью для писательницы, а "внук Вениамин" к 2004 году вырастет в "искренне вашего Шурика". Поединок женских индивидуальностей, по всему, должен был стать сюжетом пьесы "Семеро святых из деревни Брюхо" (1993-2001), где в одну тесную избу набились блаженная Дуся, юродивая Маня и многочисленные Дусины "хожалки". Иначе зачем, как не для лучшего крупного плана, писательница аккуратно подчистила и подправила реальную историю, послужившую основой для пьесы. Уклад жизни прототипа Дуси, блаженной старицы Евдокии, убиенной в 1919 году в деревне Пузо, исчерпывающе описан в документальной книге "Мироносицы ГУЛАГа". Многие описанные там подробности никак не могли уложиться в антисоветскую концепцию пьесы. Дуся, пострадавшая от большевиков, и через 70 с лишним лет вновь стала заложницей, на этот раз перестроечного пафоса. Наконец, самая свежая пьеса "Русское варенье" (2003) продемонстрировала способности Улицкой-комедиографа. Как раз это произведение ни на йоту не устарело. Да и чему тут устаревать, если любой наш соотечественник с легкостью сможет пересказать содержание этого произведения, даже не читая его. Достаточно сказать, что "Русское варенье" -- современный вариант чеховского "Вишневого сада" с вкраплениями "Трех сестер". Среди действующих лиц -- профессор математики на пенсии, три племянницы-неудачницы, новорусский племянник, макулатурная писательница и прочие "пожилые интеллигентные". На даче, ставшей предметом семейных разборок, никак не могут починить канализацию, и потому "русское варенье", которое пытаются приготовить и продать бедные герои, уже не выглядит столь аппетитно, как в чеховские времена. Ни о какой чеховской глубине речь, конечно, не идет. Зато в полной мере Людмила Улицкая отработала жанровый подзаголовок "Вишневого сада" -- ведь сам классик называл свою пьесу "фарсом". Уровень острот "Русского варенья" -- это тот уровень, на котором неплохо было бы удерживаться пресловутому народному "Аншлагу". Возможно, авторитет лауреата премии "Большая книга" и 150-тысячный тираж нового сборника послужит этому благому делу.